Л. В. Щерба — известный русский советский языковед. Его учителем был И. А. Бодуэн де Куртенэ, один из самых блестящих филологов XIX— XX вв.
Круг научных интересов Л. В. Щер-бы широк и разнообразен. Его магистерская диссертация посвящена одному из малоизученных славянских наречий - восточнолужицкому на территории Германии. Щерба подошел к исследованию этого языка своеобразно. Не зная ни полслова пи пужицки, он поселился в деревне среди крестьян, прожил там две осени и выучил язык. Его целью было понять строение, действие, «работу» живого современного языка. Книга Щербы «Восточнолужицкое наречие» (1916) не утратила своей свежести и новизны и в наше время.
Он придавал большое значение исследованию живой разговорной речи. Щерба один из первых высказал мысль, что живой язык существует преимущественно в форме диалога. Учение Щербы об активной и пас сивной грамматике (см Активная и пассивная грамматика) предвосхищает современные грамматические теории.
К живой речи Щерба сохранил интерес навсегда. Он не боялся новых путей, смелых и неожиданных решений. Вот слова, которые передают научное кредо Щербы: «Идеалом была для меня всегда замена схоластики, механического разбора — живой мыслью, наблюдением над живыми фактами языка, думаньем над ними. Я знаю, что думать трудно, и тем не менее думать надо и надо; и надо бояться схоластики, шаблона, которые подстерегают нас на каждом шагу, всякий раз, как мысль наша слабеет». Щерба считал, что во многих случаях лишь с помощью эксперимента можно постичь истину. Статья «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» (1931) интересна не только для тех, кто использует эксперимент в языкознании. Эта статья содержит ценные мысли о разграничении речевой деятельности, языкового материала (совокупность всего говоримого и понимаемого) и системы языка. Задача лингвиста — изучать именно систему языка.
Щерба много сделал для теории и практики лексикографии. Его статья «Опыт общей теории лексикографии» (1940) входит в золотой фонд русской лингвистики. Здесь впервые дана характеристика разных типов словарей; четко разграничены энциклопедические и филологические словари: филологический словарь характеризует не явления действительности, названные словом, -- это задача энциклопедического словаря, а само слово. Филологический толковый словарь должен содержать лишь те сведения о значениях слова, которые известны обычному носителю языка. Например, слово золотник должно, по Щербе, определяться примерно так: «одна из частей паровой машины», потому что никто из людей, не получивших специального образования, не знает точно, что это такое.
Л В. Щерба совместно с М. И. Ма-тусевич создал новый тип двуязычного переводного словаря — Русско-французский словарь (1936).
Щерба придавал большое теоретическое значение изучению живых (а не только мертвых) языков, потому что, изучая живые языки, можно производить эксперименты.
Щерба много работал в области теории грамматики и лексикологии. Его статья «О частях речи в русском языке» (1924) убедительно показывает, какие грамматические явления скрываются за привычными для нас словами существительное, глагол, прилагательное и т. п.
Широко известен Щерба как фонолог и фонетист, создатель ленинградской фонологической школы. Вслед за своим учителем Бодуэном де Куртенэ Щерба разрабатывал теорию фонем. Фонему он понимал как звуковой тип, способный служить для различения слов. Из его фонетических работ наиболее важны: «Русские гласные в качественном и количественном отношении» (1912) и «Фонетика французского языка» (1937). Щерба создал учение о полном и неполном стиле произношения; оно сыграло важную роль в постижении тех различий, которые характеризуют ораторское (полное) и обычное (неполное) произношение.
Перу Щербы принадлежат два опыта лингвистического толкования стихотворений — «Воспоминание» Пушкина (1923) и «Сосна» Лермонтова — в сопоставлении с немецким оригиналом Гейне (1936).
Щерба был великолепным педагогом. Много лет он работал в ЛГУ, а последние годы жизни — в МГУ. Среди его учеников были замечательные лингвисты, например В. В. Виноградов.
Многие идеи Щербы до сих пор служат языковедам путеводной нитью, хотя Щерба не оставил после себя многочисленных монографий.