Сравним слова окно и подоконник. В слове окно звуковая форма и значение для нас никак не связаны. Почему именно этот звуковой комплекс называет отверстие в стене, для современного человека непонятно. Сравните слова других языков, имеющие то же значение: английское window, французское fenetre, немецкое Fenster, финское ikkuna. Предмет — один и тот же, но обозначен он различными комплексами звуков. Ни в одном из этих слов сами звуки не дают представления о предмете.
Иное дело — слою подоконник. Услышав или прочитав его, мы сразу понимаем, почему именно так называется доска под окном, на которую можно что-либо поставить. Смысл слова подоконник -вытекает из его строения, из его формы: под-окон-ник — «нечто, расположенное под окном». Следовательно, слово подоконник (в отличие от слова окно) имеет внутреннюю форму.
Таким образом, не все слова имеют внутреннюю форму, но лишь те, у которых сквозь их внешний облик, сквозь их строение просвечивает мотивировка названия: почему именно так назван предмет, действие или признак.
Сравним: шелковая травка и зеленая травка. Слово шелковая здесь имеет внутреннюю форму. Оно значит: «нежная, гладкая, блестящая, как шелк». Нам понятно, почему травка названа шелковой. В слове зеленая никакой мотивировки нет, это просто обозначение цвета травы.
Могут ли глаголы иметь внутреннюю форму? Не реже, чем существительные или прилагательные. Сравним две фразы. Мать говорит сынишке: «Перестань попугайничать*.» Что значит глагол попугайничать? «Повторять чьи-либо слова, подобно попугаю». В этом глаголе есть яркая внутренняя форма — оиа показывает, что это значение родилось из сравнения: попугай обычно повторяет чьи-то слова.
Внутреннюю форму имеют два класса слов. Один — это производные слова, т. е. слова, образованные от каких-то других слов. Тогда слово, лежащее в основе другого слова, и служит мотивировкой для его названия, позволяет ему иметь внутреннюю форму. Вот ряд названий самок животных:тигрица,львица, волчица, корова, овца, курица. Три первых слова имеют внутреннюю форму. Они образованы от названий зверей: тигр, лев, волк. Эти названия в них просвечивают, создавая внутреннюю форму. А слова корова, курица, овца внутренней формы не имеют, в этих словах нет формальной опоры иа другое слово (сравним названия соответствующих животных-самцов: бык, петух, баран).
Другой класс слов, имеющих внутреннюю форму,— слова с переносными значениями (см. Многозначность слова). Когда о человеке говорят: «Железо!» или «Дуб!», имеют в виду такие качества, как прочность (железа) и твердость (дуба) или, как возможное следствие, негибкость, крайнее упрямство.
Среди слов одной тематической группы могут быть и слова, имеющие внутреннюю форму, и слова, не имеющие ее. Сравните, с одной стороны, ландыш, ромашку, лилию, лютик (эти названия ничего иам не говорят о цветах) и, с другой стороны, колокольчик (напоминает
по форме колокол), подснежник (вырастает сразу из-под снега) и т. д.
Иногда слова, близкие по значению, имеют аналогичную внутреннюю форму в разных языках. Сравним название человека, профессия которого преподавать в школе: русское учитель (глагол учить), английское teacher (глагол to teach), немецкое Lehrer (глагол lehren), финское opettaja (глагол opettaa). Все эти слова называют преподавателя по действию учить.
Слова разных, даже неродственных, языков могут иметь схожую внутреннюю форму, но при этом быть образованы разными способами. Так, русский язык (один из славянских языков) и финский язык (принадлежит к семье фиино-угорских языков) нередко имеют схожую внутреннюю форму: русское черника (ягода названа по черному цвету) — финское mustikka {musta — «черный»); русское синяк — финское mustelma (буквально «черняк»). Эти слова образованы с помощью суффиксов. Но возможны и другие случаи: в русском языке суффиксальное слово, в финском — сложное (из двух основ). Вот примеры: колоколь-чик — финское kellokukka (kello — «колокол», kukka - «цветок», буквально «цветок-колокол»), сахар-ница — финское soke-riastia (sokeri — «сахар», astia — «сосуд»), баран-ина — финское lampaanliha (lammas — «овца», lampaan, liha — «мясо»).
Но может быть и так, что слова разных языков, одинаковые по значению, имеют разную внутреннюю форму. Сравним слова со значением «мороженое». В русском языке это нечто мороженое; сравним: английское ice-cream («лед-сливки»), французское glaces (буквально «льды»), финское jaatelo (jaa — «лед», глагол jaataa — «леденить», -1'6—суффикс с предметным значением), польское 1е-dy — «льды».
Итак, внутренняя форма — это передача (изображение) какого-либо значения с помощью другого значения.
С течением времени слою может утрачивать внутреннюю форму. Так произошло со словом окно, с которого мы начали эту статью. Когда-то оно было связано со словом око («глаз»), и окна были как бы глазами домов. Утрата внутренней формы может объясняться: 1) изменением значения слова, связанным с изменением действительности. Глагол стрелять разошелся со словом стрела, потому что люди теперь стреляют не стрелами; 2) утратой языком мотивирующих слов. Слово кольцо потеряло внутреннюю форму, так как утратилось слою коло («круг»), которое служило ему мотивировкой; 3) изменением фонетического облика слов. Вряд ли теперь можно догадаться (не имея специальных знаний), что слова конец и начало, коса и чесать восходят к одному корню.
Поэты и писатели в целях художественной выразительности могут воскрешать забытую внутреннюю форму слова или придавать ее слову, никогда ее не имевшему. В стихах Велимира Хлебникова:
За мыслевом кружевом
Кружевом — тужевом
Тын мой возник
В мой сладостный, младостный,
Радостный миг...
слово кружево, по аналогии попадая в ряд отглагольных поэтических новообразований (см. Окказионализмы) с суффиксом -ев(о): тужево от тужить, мыслево от мыслить (сравним обычные слова курево, варево, месиво, крошево того же типа), обретает утраченную связь с глаголом и внутреннюю форму: кружить — кружево.